Языки, подобно динозаврам, подобно всему нашему переходному виду, окаменели, они больше не издают свой крик — да и какой другой крик может быть, если не тот, которым являешься ты сам?

Я слышал столько языков, не понимающих друг друга и самих себя, словно крики макак, объединённые парой сочинительных союзов, без всякой согласованности. И тогда я погрузился в молчание, я забыл о переходном человеке и услышал великую Волну, охватывающую изнутри все миры и всех маленьких зверей, вибрирующую повсюду, в листьях деревьев, в травах, в одинокой скале; Волну, что движет всем, будто собой, разлитой повсюду. Затем я увидел, что шаги, действия, слова уже не являются импульсами или мыслями, справедливыми или несправедливыми, ясными или затуманенными — это были либо правильные, либо фальшивые. Как у птиц. Звук, музыка, они находятся вне всего, о чём мы можем подумать.

Нужно научиться пребывать в музыкальном созвучии со всем, слышать музыку во всём.

Устаревший переходный человек вынужден загромождать всё своими идеями (или своими чувствами). Все перемешано и носится по замкнутому кругу. Он больше не знает своего собственного крика.

Каким будет грядущий способ бытия:
он будет музыкальным
музыкой, которая излечит
все раны земли.

Сатпрем